Режиссер кинопроекта «Кормильцы» Алексей Барыкин поделился тем, как многогранно раскрывается даже самый страшный пейзаж нашей жизни под внимательным взглядом документалиста:
«Сейчас мы находимся в Лисичанске, в зоне военных действий (примерно 15 км от линии фронта). Мы снимаем здесь цикл документальных фильмов о людях, живущих в зоне боевых действий. Один из них – это фильм «Кормильцы».
Когда находишься в зоне военных действий, с точки зрения документалиста ты сталкиваешься с очень плотным и мощным материалом как визуально, так и по содержанию. Буквально пять минут назад в разбитом здании мы нашли обгоревший череп ребенка. Это поражает, и когда впервые с этим сталкиваешься, возникает сильное желание на этом спекулировать и построить весь фильм на страхе. Но когда долго здесь находишься, понимаешь, что это не совсем правда. И будет нечестно делать фильм таким образом, потому что война состоит очень много из чего. Здесь есть и веселые моменты, много быта и, как ни парадоксально, скуки. Представьте, идут обстрелы, люди спрятались и сидят в подвалах. Помимо того, что это страшно, людям абсолютно нечего делать, может, несколько суток подряд. Вот эта настоящая пластика жизни в зоне военных действий складывается не только из ужасов разрушения, но и из вторичных вещей и быта, которые вместе образуют представление о том, что такое жить в пространстве войны».
«Сейчас мы находимся в Лисичанске, в зоне военных действий (примерно 15 км от линии фронта). Мы снимаем здесь цикл документальных фильмов о людях, живущих в зоне боевых действий. Один из них – это фильм «Кормильцы».
Когда находишься в зоне военных действий, с точки зрения документалиста ты сталкиваешься с очень плотным и мощным материалом как визуально, так и по содержанию. Буквально пять минут назад в разбитом здании мы нашли обгоревший череп ребенка. Это поражает, и когда впервые с этим сталкиваешься, возникает сильное желание на этом спекулировать и построить весь фильм на страхе. Но когда долго здесь находишься, понимаешь, что это не совсем правда. И будет нечестно делать фильм таким образом, потому что война состоит очень много из чего. Здесь есть и веселые моменты, много быта и, как ни парадоксально, скуки. Представьте, идут обстрелы, люди спрятались и сидят в подвалах. Помимо того, что это страшно, людям абсолютно нечего делать, может, несколько суток подряд. Вот эта настоящая пластика жизни в зоне военных действий складывается не только из ужасов разрушения, но и из вторичных вещей и быта, которые вместе образуют представление о том, что такое жить в пространстве войны».