Константин Ларионов: «О таких шансах, которые дает Фонд поддержки регионального кинематографа, можно было только мечтать»
2024-12-26 14:20
В жизни часто случается, когда хобби становится началом большого пути в профессию. Так произошло и с героем нашей беседы. Самостоятельно пробовать снимать и монтировать он начал с 12 лет, когда ему подарили первую маленькую видеокамеру.Как режиссер монтажа наш герой работал над созданием более 20 картин, среди которых «Хроники русской революции», «Подельники», «Сломя голову», «Про рок», «Дальний план», «Летсплей», «Крионика», «Земля больших возможностей» и многие другие.
Знакомьтесь, у нас в гостях режиссер монтажа, преподаватель, а в этом году еще и наставник 2-й монтажной лаборатории ProCut Константин Ларионов.
— Константин, когда Вы впервые столкнулись с большим кинематографом?
Могу сказать, что мне повезло в жизни. Мой отец в 2000-х годах был владельцем кинопроката. И я с самого детства смотрел огромное количество фильмов, которые в то время выходили на экраны. Помню, приходило огромное количество кассет, и я постоянно смотрел разные фильмы. В 12 лет мне подарили маленькую камеру, и уже тогда я стал сам снимать и монтировать. Я пытался воплотить в жизнь какие-то идеи, оригинальные фишки, которые я отмечал для себя в тех фильмах. Вот так постепенно хобби переросло в профессию.
Глобально с кинематографом я столкнулся, когда учился в университете в Москве. На тот момент я уже постоянно монтировал клипы, рекламу, теле-документальные сериалы и короткометражные фильмы, зарабатывая себе на жизнь. Все эти деньги я старался вкладывать в обучение, поэтому выучился и проработал 2 года на позиции моушн-дизайнера и 3D-generalist. И вот мне предложили поучаствовать в большом документальном фильме «Про рок» режиссера Евгения Григорьева. И я решил, что это отличная возможность объединить все накопленные знания и умения в одной картине.
— И потом Вас увлек этот процесс?
Работать с документальным материалом было невероятно увлекательно – это была любовь с первого взгляда. Более того, это был честный обмен. Мои умения и знание 3D для документалистики были уникальны. Взамен я получал ценный опыт во взаимодействии с режиссером-документалистом и всеми аспектами прямого кино.
— Насколько мне известно, там же было очень много отснятого материала, да?
Да, там было огромное количество документального материала… Честно Вам скажу, это сейчас очень большая редкость.Потому что история с такими длинными забегами на сегодняшний день подошла к концу. Раньше режиссеры могли себе позволить снимать фильм 5-10 лет… Сейчас это практически невозможно. Конечно, есть альтруисты,но их становится все меньше.
Когда перед тобой огромное количество материала, возникает вопрос, что важно для истории. Почему этот кадр должен быть в фильме, а другой нет… Ведь документальный кадр ценен только благодаря времени, и никакая другая единица не позволяет так обогатить материал, как время.Например, если мы сейчас снимем какой-то кадр, то на данный момент он не будет иметь ценности, а через 20 лет люди будут смотреть его совершенно по-другому. К сожалению, ради целостности истории и зрительского интереса приходится отказываться от многого.
— Константин, в этом году Вы стали наставником 2-й монтажной лаборатории ProCut. Это был Ваш первый опыт взаимодействия с региональными кинематографистами?
Я до этого работал в качестве преподавателя на Свердловской киностудии. Поэтому это был, можно сказать, второй опыт. Но в таком масштабе - первый. В лаборатории принимали участие ребята со всей нашей страны. И видеть то, как они мыслят, было очень ценно. Вообще для многих начинающих режиссеров Фонд и лаборатория радушно открыли свои двери, предоставляя и возможности, и поддержку, и финансирование. Раньше такое невозможно было себе представить. Еще 10–15 лет назад даже мэтры зависели от Министерства культуры и частных инвестиций. О таких шансах, которые дает Фонд поддержки регионального кинематографа, можно было только мечтать. Большинство ребят, которые принимали участие в лаборатории, пришли туда себя попробовать. И у многих это действительно получилось. Если сравнивать условный обучающий процесс с нуля, то у Фонда КПД намного выше. Здесь у людей появляются большие возможности реализовать свои планы. Да, действительно, им иногда не хватает каких-то знаний… Но за год-два они спокойно смогут овладеть киноязыком и разговаривать со зрителем на более высоком уровне.
— А Вы сами получили удовольствие от общения с участниками лаборатории?
Да, конечно. Так как я не часто бываю в роли наставника и эксперта, то для меня это колоссальный опыт. От себя я старался зарядить ребят правильной энергией, чтобы они продолжали двигаться дальше по этому пути. И со многими из них мы до сих пор поддерживаем связь. Они всегда могут обратиться ко мне с любыми вопросами, я найду время и дам совет. Самое главное, это быть в поиске. Я, например, часто оказывался в ситуации, когда абсолютно не у кого спросить совета… Представляете, я мог неделю страдать от того, что просто технически не справлялся с задачей, а подсказать никто не мог.
— Очень важно, когда есть обратная связь с участниками и энергетический обмен. У Вас это произошло?
Да! Было видно, что все горят и жадны на информацию. Все, что я им рассказывал, они впитывали. Я чувствовал, что обмен энергией происходит. И еще в рамках лаборатории я обязательно должен был провести свой мастер-класс. Я готовился, скачал и загрузил все свои фильмы. А потом думаю, что же ребятам рассказать? Рассказать-то можно многое, но это будут какие-то разрозненные куски… А я же все-таки режиссер монтажа, поэтому здесь нужно мыслить цельной концепцией, чтобы у моей мысли было развитие, кульминация и развязка. Как сейчас помню, накануне мастер-класса я просидел до 4 утра и не понимал, что же мне рассказывать… Так и уснул, а в 7 утра уже надо было вставать. И вот я прихожу, а мне говорят: «Так сегодня же Мича Зайц дает мастер-класс, не твой же день!». Я вздохнул с облегчением, осознавая, что у меня есть еще один день на подготовку.
Честно скажу, что его выступление произвело на меня огромное впечатление… Сербский режиссер монтажа Светолик Мича Зайц мгновенно завладел вниманием всех, зарождая мысль о правильном подходе к документальному кино в каждом из участников. Он настолько вдохновил и зарядил меня своей энергетикой, что мне захотелось сделать что-то необыкновенно крутое. На следующий день мне удалось полноценно подготовиться. Я придумал идею, вложив в мастер-класс всю свою экспрессию. И, как мне кажется, у меня получилось! Фидбэк был потрясающий.
— Константин, на Ваш взгляд, какими внутренними и профессиональными качествами должен обладать режиссер монтажа?
Вопрос непростой… У меня есть много знакомых ребят, которые прошли определенный жизненный путь. И благодаря этому пути, у них выработался свой стиль, у каждого из них есть свои плюсы и минусы. Этот багаж и делает их крутыми профессионалами. Конечно, здесь важна и усидчивость, потому что нам приходится часами сидеть, смотреть, отбирать и структурировать материал.
Но есть еще одно важное качество в нашей профессии – это эмпатия. Режиссеру монтажа важно отличать естественное поведение героя от его поведения в присутствии камеры (если это не профессиональный актер). Потому что многие люди, увидев камеру, меняются и стараются в кадре вести себя максимально кинематографично.
— Насколько важно на монтаже сохранять первоначальную идею режиссера и его неповторимый стиль?
Дело в том, что каждый режиссер привык работать своими методами, стилем и киноязыком. Когда я работаю с большим режиссером, он мне сразу ставит рамки, в которых я должен действовать. Соответственно, в таком взаимодействии исключается большая часть того, чего делать нежелательно, если, конечно, это не противоречит замыслу. Бывает такое, что внутренне ты против определенного приема, но понимаешь, что в настоящий момент времени нет лучше инструмента для передачи того или иного чувства. И только этот прием даст наилучший результат.
Вообще в работе с режиссером ты входишь в некий тандем, когда вы вместе погружаетесь в определенную историю, и поэтому там невозможно действовать за рамками режиссерского стиля. Но на сегодняшний день, режиссер со стилем – это большая редкость. Потому что в основном молодые ребята такие: «Что же мне теперь со всем этим делать? Спасите-помогите!» (смеется). Чаще они просят меня спасать ситуацию, разруливать сложные моменты.
— А в чем заключается специфика работы,когда Вы монтируете документальные картины?
Дело в том, что документальный фильм состоит из связанных между собой фрагментов жизни. И основная сложность заключается в том, чтобы связать эти разрозненные куски в цельную историю. Режиссер монтажа должен бережно относиться к огромному количеству случайных вещей, которых в игровом кино просто не может быть. Очень часто молодые режиссеры концентрируют свое внимание на отдельном человеке, хотя для истории очень важен еще и мир вокруг – в каком пространстве живет их герой. Также специфика работы в документальном кино – это большое количество материала, из которого ты должен выделить самое главное. Ведь экранное время ограничено как минимум 90 минутами. И важно четко понимать, какую функцию несет в себе та или иная сцена в повествовании, и выделить её.
— Как Вы оцениваете уровень документальных проектов? Он Вас радует?
Сейчас очень сильно меняется вообще кинематограф, и документальный фильм никогда ранее еще не был на таком пике. Я не знаю, пик ли это перед падением или очередная вершина, за которой будет еще одна… И, на мой взгляд, Фонд поддержки регионального кинематографа добавляет нестандартные решения, совершенно свежий взгляд на те или иные подходы, которые считались уже устаревшими. И новое поколение режиссеров документального кино в своей наглости и наивности могут применять их в совершенно другом ключе.Хочется надеяться, что ребята не будут бояться пробовать что-то новое,используя все возможные современные инструменты для создания своих картин, потому что возможности сейчас открылись какие-то безграничные.
Вообще появления Фонда буквально взорвало индустрию – она стала всероссийской. Раньше только в Москве и в Санкт-Петербурге можно было что-то снять или в отдельных регионах по чьей-то частной инициативе, требовавшей невероятных усилий. Вы посмотрите, с каким желанием сейчас режиссеры стремятся осветить проблемы в своих регионах, рассказать про себя и про людей, которые их окружают. Еще лет 10–15 назад режиссеры просто искали хоть какую-то финансовую поддержку и помощь для того, чтобы войти в рынок. Ведь в то время случайный человек совсем не мог попасть в профессию.А сейчас большой взрыв контента, появление новых увлеченных людей в индустрии, создает огромные возможности для каждого человека, живущего даже в самом отдаленном регионе России, попробовать себя, свои силы. Соответственно, стала появляться здоровая конкуренция, которая оказывает влияние и на само производство фильмов. Уровень проектов значительно вырос, да и зритель стал умнее и искушеннее. То, какими методами снимали раньше, их уже не впечатлит. Например, сегодня мало, кто способен выдержать длительное повествование. А молодые ребята приходят в Фонд с абсолютно свежими идеями и другим внутренним ощущением времени и темпоритма.
— Очень радует, что режиссеры даже из самых отдаленных уголков России могут проявить себя…
Да, у нас был проект «Код города», который мы снимали в Ростове-на-Дону. И здесь основной акцент мы делали на менталитет, местные легенды, диалекты… Я испытывал большое удовольствие, когда пытался просто понять людей из этого города и полюбить их за то, какие они есть.
— Константин, у Вас есть фильм, который особенно впечатлил за время проведения монтажной лаборатории?
Меня очень зацепил фильм Максима Аньшина «Хрупкое». Это история о команде креативной молодежи, которая вдохнула новую жизнь в советский фарфоровый завод в Уральском городке Сысерть. И здесь, на платформе завода, началось настоящее противостояние отцов и детей. С одной стороны, это консервативный завод, а с другой –амбициозная креативная молодежь, которая хочет привнести что-то новое и нестандартное. С Максимом мы, кстати, работали до последнего. И даже удаленно он продолжал со мной консультироваться.
— Что в жизни Вас еще увлекает и вдохновляет помимо основной профессиональной деятельности?
У меня, можно сказать, две страсти: экстремальные виды спорта и семья. И, если мы все вместе куда-то выезжаем, то обязательно катаемся на сноуборде,скейте или роликах… Я всячески стараюсь направить свою семью в сторону моих увлечений. Они, конечно, часто сопротивляются, но я стараюсь (смеется).