Интервью

Лена Карбе: «В каком-то смысле проекты, которыми я занимаюсь, приходят ко мне сами»

Еще во время учебы в Университете телевидения и кино в Мюнхене она основала собственную продюсерскую компанию, сосредоточив свое внимание на создании документальных фильмов для международной аудитории.

В этом году Фонд поддержки регионального кинематографа выступил партнером образовательной программы фестиваля «Докер» и провел открытый практикум по драматургии документального кино. В рамках этого события состоялись мастер-классы российских и зарубежных мэтров сценарного мастерства. Экспертом практикума стала и наша героиня!

Встречайте, в гостях у ФПРК режиссер, продюсер и сценарист из Германии Лена Карбе!


В сентябре в рамках образовательной программы фестиваля «Докер» прошел Ваш мастер-класс. Поделитесь впечатлениями. Был ли какой-то фидбэк со стороны участников?

Несмотря на то, что это был фронтальный разговор про фильм, который до мастер-класса никто не видел, мне доставило огромное удовольствие это общение. Мне даже удалось устроить небольшой диалог. Да,и фидбэк был очень позитивный! Участники написали в первую очередь о том, чтобы я прислала ссылку на свой фильм «Чёрные мамбы». На мастер-классе речь шла о драматургии документального кино. И я считаю, что легче объяснить что-то именно на примере, поэтому я рассказывала о фильме и показывала фрагменты.

Насколько важно создавать на сегодняшний день в России такие организации как Фонд поддержки регионального кинематографа?

Да, это, безусловно, очень важно, потому что источники финансирования имеют прямое влияние на содержание документальных фильмов. Если мы поддерживаем документалистов из определенных регионов, то, скорее всего, они в своих темах тоже будут обращаться к сюжетам, которые интересуют лично их. И чем больше мы децентрализуем поддержку и финансирование документального кино, тем больший выбор будет у нас как у зрителя. Так что такие организации имеют огромное значение, на мой взгляд.

Расскажите, что повлияло на решение основать собственную продюсерскую компанию?

Мне с самого начала хотелось занять более активную позицию в продвижении своих фильмов, потому что, в отличие от игрового, в документальном кино процессы продюсирования и постпродакшена более гибкие. Здесь очень важно работать с продюсером, которому ты доверяешь, и который разделяет твое видение фильма. В игровом кино, как правило, пока не закрыто финансирование, ты не будешь снимать… А в документальном кино есть много разных возможностей, как можно, например, потратить какую-то часть финансирования. То есть на протяжении всего процесса есть выбор дальнейших действий.


Лена, вернемся к Вашему фильму «Чёрные мамбы», который становился лауреатом и участником престижных кинофестивалей. Как Вы пришли к своим героям? Как развивался Ваш проект?

В каком-то смысле проекты, которыми я занимаюсь, приходят ко мне сами. И за счет того, что я постоянно читаю и смотрю разные СМИ, то в какой-то момент я вижу ту историю, которая идеально иллюстрирует уже давно интересующую меня идею.

Вообще для меня лично искусство документального кино заключается в том, чтобы найти форму рассказа для своей истории. Ведь именно форма передаст зрителю твою точку зрения в этом рассказе. Многие документалисты, скорее, ищут истории и видят искусство именно в этом. Понятно, что история, драматургия, выбор героев имеют огромное значение и могут вывести проект на совершенно другой уровень, но лично для меня самое большое значение имеет форма в рамках документального киноязыка.

«Чёрные мамбы» – это организация, которая борется с браконьерами в национальном парке Крюгера в ЮАР. Я прочитала о них в одной статье и сразу же почувствовала, что в этой истории есть огромный потенциал, чтобы рассказать зрителю что-то другое. Для меня что-то другое – это история людей, живущих в системе. Дело в том, что меня очень интересуют вопросы эксплуатации и эмансипации в рамках каких-то систем. Парк Крюгера, который основали в начале XX века, является ключевым парком в ЮАР и имеет важное символическое значение для этой страны. Здесь важное значение имеет еще и то, что эти девушки – чёрные мамбы, пытаются найти свое место в рамках системы, которая существовала до них, и в которой есть свои четкие правила, есть ограничения. Я считаю, что особенно для документальных фильмов необходимо, чтобы в сюжетах была многогранность. Режиссер документального кино всегда имеет дело с реальностью, когда все может измениться в один момент. И если в твоей истории, в твоем сюжете есть несколько пластов, которые тебя интересуют, это автоматически дает возможность меньше переживать, если какой-то элемент этой истории просто исчезнет. Например, если вдруг один из героев больше не захочет сниматься в твоем фильме.

Тоесть Вы увидели несколько пластов для своей истории в этой статье?

Именно так. Сначала нужно было войти в контакт с организацией и провести интервью по интернету. Вторым шагом было получить финансирование для развития проекта и написания сценария. Да, это называется написанием сценария, хотя сценарий в документальном кино – специфическая история. Для меня сценарий является рабочим документом, где ты описываешь какие-то гипотезы и, в конечном счете, оставляешь за собой гибкость эти гипотезы менять. Но я уверена, что если ты хорошо подготовился и провел свое исследование (research), то эти гипотезы никогда не будут на 180 ° перевернуты. То есть речь будет идти о поиске уже внутри этих гипотез. Я смогла поехать в этот парк, чтобы познакомиться с моими будущими героинями и провести кастинг. В организации работает около 30 девушек, и с каждой из них я провела видео-интервью.

Как проходил этот кастинг, и какими критериями отбора Вы руководствовались?

Очень важно быть честным с самим собой в оценке, достаточно ли герои мотивированы, чтобы несколько лет своей жизни сниматься в вашем фильме. Конечно, герои зачастую не предполагают, сколько времени может уйти на съемки. Как правило, это всегда больше времени, чем изначально предполагалось.

Здесь еще важно не отвлечься на истории из прошлого, какими бы интересными они не были, и критически оценить актуальность их конфликтов.

Лично для меня очень важно начать работу с оператором уже с первой исследовательской поездки. Я начинаю снимать героев с ранней стадии нашего знакомства. Потому что есть огромное количество людей, которые интересны и естественны в жизни, но перед камерой все меняется.Есть герои, которые, наоборот, перед камерой выглядят более интересно, чем в жизни. Это больше интуитивный критерий - либо ты это видишь, либо нет.

Как Вы работали над сценарием?

Конечно, подготовка к съемкам подразумевала работу над сценарием. То есть те гипотезы, которые я описана до первой поездки в парк Крюгера. Всего у нас было три съемочных выезда туда, и каждый раз мы что-то переписывали под конкретные обстоятельства в жизни наших героев и дополняли.


Какую роль в съемочном процессе играет драматургическая гибкость режиссера? Насколько она важна для документалиста?

В моем случае, как сам сценарий, так и драматургическая гибкость работы над ним играют центральную роль. Сценарий для меня – это рабочий документ, который позволяет мне оставаться в контакте со своей историей. В отличие от игрового кино, твоя история будет меняться в зависимости от реальности, как это произошло у нас с «Чёрными мамбами». На мой взгляд, один из секретов драматургической гибкости заключается еще и в том, чтобы увидеть изменения реальности как возможность сделать еще более аутентичный и сильный фильм.

А зритель способен прочувствовать, что перед ним какая-то фальшивая реальность?

Мне кажется, что в документальном кино есть много недопонимания того, что этот процесс вообще подразумевает. Если два человека войдут в одну комнату, то они увидят совершенно разные вещи, каждый из них будет смотреть по-другому на одно и то же пространство. Любой документальный кадр в каком-то смысле подразумевает манипуляцию реальностью. Ощущение фальшивки может возникнуть, когда пересечение между видением режиссера и тем, что происходит в реальности, сильно перевешивает в сторону его взгляда.

Например, в статье о чёрных мамбах (всегда лучше объяснять все на конкретных примерах) говорилось о том, что они достигли невероятных успехов в борьбе с браконьерами. Когда мы приехали и встретились с девушками, то поняли, что реальность сильно приукрашена журналистами, которые писали эту статью. Ведь им легче продавать свои статьи, если речь идет о каких-то простых историях. И в первой поездке мы снимали в очень героизированной эстетике. После просмотра этого материала, мы поняли, что это абсолютно неправильная форма для нашей истории, и во второй поездке полностью поменяли свой стиль. Лично для меня это было примером фальшивки. Девушки в нашей истории - героини не потому, что они непосредственно вступают в конфликт с браконьерами, а потому, что живут в этом парке три недели подряд, патрулируя и имея постоянный контакт с дикими животными. Мера их успеха – отсутствие убитых носорогов на территории, за которую они отвечают. Мы были очень близки к ним и снимали так, чтобы и у зрителя возникло ощущение непосредственной близости, как будто бы он сам принимает участие в патруле. Чтобы добиться такого эффекта, мы убрали плавные движения камеры. Хотелось передать именно ощущение дискомфорта длинных патрулей, дорог, трясущихся джипов,что невозможно передать какими-то героическими проездами.

Продолжите фразу: «Документальное кино для меня – это…»

Я думаю, это возможность передать твое видение мира на киноязыке.

Какие перспективы развития ждут мировое документальное кино в ближайшем будущем, на ваш взгляд?

Уже сейчас намного легче и дешевле снимать документальные фильмы, чем игровые. Но, стоит отметить, что это автоматически не улучшит качество документальных картин.Сейчас очень важно развивать профессионализм этого искусства и заниматься образованием людей в этой области. На сегодняшний день в документалистике сохраняется еще очень много недопонимания. Сами зрители порой не совсем осознают, что они смотрят. Безусловно, огромное значение играют фестивали документального кино, различные конкурсы и гранты! Тем самым, мы уже увеличиваем уровень доступа фильмов к зрителю.


Беседовала Наталья Тонких.
Фото Марии Козловой, Кинофестиваль «Докер».